21 ноября, 2021 
AdminGWP В Гeрцoгскoм двoрцe eсть зaл, с кoтoрoгo пoшлo eврoпeйскoe вoспитaниe приличнoгo чeлoвeкa
В Урбинo 15 тысяч нaсeлeния, и, eсли бы нe унивeрситeт, былo б eщe рaзa в три мeньшe. Сaмo нaзвaниe — Urbino, умeньшитeльнoe oт лaтинскoгo urbis («гoрoд»), укaзывaлo мaсштaб: гoрoдoк, гoрoдишкo. Нo вeдь чтo прoисxoдилo, чтo крутилось здесь! Какие люди! На) все про все-то полтысячи полет назад.
Как но волнует ощущение причастности к истории, которую и безотложно можно потрогать. В Герцогском дворце (Palazzo Ducale) кушать зал — скорее, зальце, — из которого неприлично европейское воспитание приличного человека.
Чисто в этой комнате — идеже сейчас выставлены картины Джованни Санти, отнюдуже можно выглянуть в окошечко и подивиться красотам долин, окружающих гору, в которой теснится Урбино, — в этой не иначе комнате собирались рядом дворе герцогов Монтефельтро самые остроумные, тонкие и образованные мужской элемент и женщины конца XV — основные принципы XVI столетия. А один изо них, Бальдассарре Кастильоне, был до того дальновиден, что записывал ту болтовню, соорудив изо нее эпохальную книгу «Стременной». Из этого трактата-мемуара и вышли мировоззрение джентльменства, подхваченные и развитые французами и англичанами, действующие в области сей день. Регламент, которым следуем целое мы — даже коль (скоро) слыхом не слыхали ни о Кастильоне, ни о Монтефельтро, ни об Урбино. По поводу быть деликатным и дерзким, легким и вдумчивым, галантным и нескучным — сие там, это оттеда.
Урбино — город бери горе (точнее, крепость-гора), где улицы крутизной важно если градусов около тридцать, а то все ж таки бывает и круче: вечере в поисках подходящего ресторана замучаешься. Так вознаградишься: море далековато, где-то что рыбу и всякую морскую животные здесь готовят приставки не- очень, зато кебаб с окрестных вершин роскошная. И особая высокоумие — сыр: Casciotta di Urbino, изо смеси овечьего и коровьего семя (любимый сыр Микеланджело, далеко не стыдно присоединиться). Подо местное вино провинции Марке (маловыгодный Пьемонт и не Тоскана, да ведь Италия до сих пор же) идет знатно. Вино в урбинских окрестностях культивировали с (давних. Это ж было делом чести: в одном ряду винишко, архитектура, еда, гохуа, манеры, литература.
Урбино отметился повсеместно. Бальдассарре Кастильоне подслушивал после этого герцогиню Элизабетту Гонзага и ее мужа Гвидобальдо вот именно Монтефельтро и их гостей — дневник описывает четыре мартовских вечера 1507 лета. Рядом люди, держи которых стоит малограмотный просто итальянская, а — коли скоро все и непристойно отсюда — европейская, западная образование.
Тут обдумывал ожидание «идеального города» Леон Баттиста Альберти — примечательна его, ага и других гуманистов Ренессанса, доверие в том, что в по совести построенном городе будут доминировать правильные нравы.
В Урбино провел годы самый роковушный и, возможно, значительный шаржист раннего Возрождения Пьеро делла Франческа. В здешнем музее остались общем две его работы. Об одной — «Самобичевание» — написано столько книг, ровно даже странно: загляденье-то всего 59 получи и распишись 81 сантиметр. И по сих пор приставки не- понять: кто кого на хренища и перед кем бичует.
Однако лучшее в Урбино — движение по улицам, спиральные подъемы перед какой-нибудь панорамной точки, которая неотменно обнаружится. А оттуда скоро(постижно) видишь то, в чем дело? давно знакомо. Окружные пейзажи известны тебе с детства, с журнальных репродукций. Сии виды изображал по (по грибы) спинами своих евангельских персонажей родившийся и поднявшийся по служебной лестнице в Урбино сын здешнего живописца, поэта и бизнесмена Джованни Санти — Рафаэль.
Опубликовано в