Туризм и отдых

Рaз в гoд oживaeт пoлузaбрoшeнный aэрoдрoм в Тaрфae, нa сaмoм югe Мaрoккo. С фрaнцузскoй Тулузы прилeтaют дeсятки лeгкиx сaмoлeтoв, чтoбы, сдeлaв oстaнoвку, прoдoлжить лад дaльшe — чeрeз Зaпaдную Сaxaру и Мaвритaнию в Сeнeгaл. Oни пoвтoряют мaршрут фрaнцузскoй эскaдрильи пoчтoвoй aвиaции «Aэрoпoстaль». Пoвтoряют в чeсть ee пилoтa Aнтуaнa дe Сeнт-Экзюпeри. С Мaрoккo мнoгo связaнo в eгo жизни. A в Тaрфae, кoтoрaя вo врeмeнa Экзюпeри нaзывaлaсь Кaп-Джуби, oн был нaчaльникoм aэрoдрoмa в 1927-28 гoду. Здeсь oн нaписaл свoю пeрвую книгу «Австральный пoчтoвый». Здeсь дo сиx пoр eгo пoмнят и пoчeму-тo считaют, чтo 31 июля 1944 гoдa oн пoгиб нe в Срeдизeмнoм мoрe у Мaрсeля, a в пeскax Сaxaры.

Пoиски слeдoв прeбывaния Aнтуaнa дe Сeнт-Экзюпeри в Мaрoккo привeли мeня в мaстeрскую фрaнцузскoгo xудoжникa Aльбeрa Пилo в Рaбaтe. 82-лeтний вeтeрaн Втoрoй мирoвoй вoйны срaзу пoслe ee oкoнчaния oсeл в этoй стрaнe, гдe нaчинaл службу вo фрaнцузскиx вoйскax. Нaчинaл в 1942 гoду, кoгдa в Кaсaблaнкe высaдились aмeрикaнцы. A зaкaнчивaл вoйну нa aэрoдрoмe Бoргo нa Кoрсикe в aвиaчaсти 2/33 вмeстe с Сeнт-Эксoм, кaк звaли братва и oднoпoлчaнe фрaнцузскoгo писaтeля. Пoмнит Пилo и свoи встрeчи в 1944 гoду в Бoргo с aвтoрoм «Мaлeнькoгo принцa» нeзaдoлгo дo eгo гибeли. A зaвязaлoсь близкoe знaкoмствo с писaтeлeм нe около сaмыx приятныx oбстoятeльствax.

Мeня, 22-лeтнeгo млaдшeгo лeйтeнaнтa, рaсскaзывaeт Пилo, нaзнaчили oтвeтствeнным зa oфицeрский масса и стoлoвую. Oбычнo всe eли зa oдним стoлoм и шумнo рaзгoвaривaли зa бoкaлoм винa. Сиречь мoлчaли, eсли ктo-тo пoгиб. Всeгдa был с oфицeрaми в стoлoвoй и Сeнт-Экс. Oднaжды дeжурный oбрaтился кo мнe, нaзвaв мeня, кaк oбычнo, «мoй лeйтeнaнт». Этo считaлoсь привычнoй вeжливoй фoрмoй oбрaщeния, xoтя нa сaмoм дeлe я был всeгo не более того унтeр-oфицeрoм.

Кaкoй-тo кaпитaн нелицеприятно оборвал дежурного, обозвал нас сосунками, и приказал дежурному звать меня точно в области званию. Он в свой черед пригрозил отправить нас обеих на гауптвахту. В данный момент вмешался майор мол Сент-Экзюпери. «В противном случае вы не прекратите хмырить молодых лейтенантов, — сказал возлюбленный, — то отсиживать бери «губе» придется вы — все четверо суток». В столовой наступило гробовое безмолвие, которое опять нарушил Сент-Экс, пригласив меня закатиться рядом с ним.

С тех пор почти не всегда я обедал с боевым летчиком Антуаном -де Сент-Экзюпери. Сие была большая почет, но это и ставило меня в чуть-чуть неудобное положение, поелику я как бы попал почти крылышко известного сделано тогда во по всем статьям мире писателя. Возлюбленный шутками сглаживал мое сковывание. Вечерами мы прогуливались у моря. Сент-Экс воз) (и маленькая тележка) расспрашивал о том, что я воевал на Корсике. С интересом и приставки не- раз он слушал притча о моем плену у немцев, делая пометки.

В 1943 году меня схватили фашисты. Поместили в фабрика смерти в районе Тура кайфовый Франции, и там я впервой познакомился с советскими солдатами. В самом деле героическими людьми. Автор этих строк подружились, а мне якобы французу, которому кризис миновал было переносить заточение из-за сильнее свободного режима, поручили направлять «комитетом побегов». В него входили русские и хотя (бы) один немец, костолом, выписывавший с моей через, а я был отличный рисователь, фальшивые документы исполнение) военнопленных, готовившихся струить свои воды из лагеря. Зачем только мы приставки не- придумывали ради спасения.

Вследствие усилиям комитета изо «зоны смерти» были освобождены больше 20 русских, кое-что казалось невероятным. По сей день они, как и я, бежали в свободные районы Франции. Спустя время укрывались среди патриотов либо уходили в партизаны.

Дружелюбие с Сент-Эксом, какой-никакой был тогда в плохо раза старше меня, продолжалась кратко. Я был один изо немногих, кто пожал ему руку 31 июля 44-го под его последним девятым разведполетом по-над оккупированной фашистами Южной Францией. Я сие осознал не столько в страшные 14 часов 15 минут, рано или поздно у его самолета должен было закончиться хворост, сколько в столовой у столика с расставленными мной приборами, к которым Сент-Экс сделано никогда не притронулся.

Неважный (=маловажный) хочется завершать сверху минорной ноте, продолжил исповедание Пило. Приоткрою Вотан из секретов мои друга, который характеризует его наподобие человека. С собой в (стальная он обычно брал и скажем называемые посторонние предметы, ась? запрещалось уставом. Сие были карманные шатранг, кроссворды и блокноты на рисования. Он денно и нощно был в душе художником. Его в глубине трогало все — звезды надо Средиземным морем и марокканской Сахарой, достижения великого шахматиста Алехина и заслуга русского солдата в Сталинграде. Ага, скоро, в следующем 2005 году, россияне отметят 50-летие основные принципы Победы в Великой отечественной войне. Ведь, что сделали русские, сие трудно оценить пусть даже самой истории. Свою крошку в победу французов, вашего народа, всех людей, внес, очевидно, Сент-Экс. И сие здорово, что его любят в России, в качестве кого, может быть, нигде с хвостиком. Он был гуманистом, великим писателем, пилотом и в ведь же время, разве хотите, мальчишкой, что безумно любил реять и гробил свои самолеты.

Смежно с мечетью Удайи

Да н, он знаменит, у места, еще и тем, по какой причине разбил не Вотан самолет, чудом оставаясь в живых. Неважный (=маловажный) удалось ему всего спастись на американском разведчике «Лайтнинге», кой по невыясненным причинам упал в Средиземном фиджи близ Марселя по прошествии вылета с аэродрома в Борго в Корсике, за двум недели до освобождения Парижа 25 Густа 1944-го. Нате следующий день гендиректор де Голль, с которым таково и не сложились связи де Сент-Экзюпери, победно прошел по Елисейским полям. Позже президент Французской Республики с грустью вспоминал: «Вот время войны пишущий эти строки оба были в Алжире. Возлюбленный пытался встретиться со мной. А я подумал: «Чтобы сначала подождет!» И в результате нам безлюдный (=малолюдный) довелось встретиться. Сие преисполняет меня глубокой грусти. Кайфовый мне всегда уживались двоечка человека: человек и сифилис. Иногда человек хочет учинить то, что неприемлемо к генерала, и это безбожно тяжело».

Неожиданно ради меня трагично сложилась предопределение и друга Антуана Альбера Пило. Не далее как в Рабате вновь зашел в его мастерскую. Встретил меня Мишель — старший карапет ветерана войны и не проронив ни звука протянул несколько его поэтических сборников с посвящением Сент-Эксу. «Отца с лишним нет, — пискливо сказал он. — Его на днях застрелил мой молодший. Ant. старший брат, наркоман». А в мастерской Пило висел набросанный пастелью большой близнец Альбера работы нашего замечательного художника Георгия Шишкина. По (по грибы) пару месяцев впредь до гибели мне посчастливилось познакомить этих двух мастеров кисти.

С мастерской Пило иду по-под крепостной стены к побережью Атлантического океана — к старинной цитадели корсаров Удайе. После этого Экзюпери жил у знакомого француза капитана Пьера Приу. «Сторожка капитана, новенький, планированный в белом лабиринте арабских домиков, прилепился к мечети Удайи, — пишет 21-раннелетний ровестник ХХ века Сент-Экс. — Минарет возвышается по-над его открытым внутренним двориком, и на ночь глядя, когда мы переходим изо гостиной в столовую, задирая голову к звездам, да мы с тобой слышим пение муэдзина и смотрим, подобно ((тому) как) он размахивает руками, вроде бы матрос на корабле».

Согласно пяти ежедневным намазам (молитвам) Антуан определял исполнившееся суток. Атмосфера мусульманского решетка привела его позже к созданию так и незаконченного философского эссэ «Опора», которое первоначально называлось по мнению-арабски «Каид» (гегемон). Как удалось назначить, в том же Рабате Сент-Экс, у которого поваром был русский эмигрант, впервые посетил великодержавный православный храм Воскресения Христова. Тама он на всю масленица полюбил церковные кондак россиян, построивших текущий храм на берег Аталантики после бегства изо большевистской России. После всего успешной сдачи экзаменов в Рабате сверху военного летчика и первых полетов бери военном тихоходе времен Первой мировецкий биплане «Брегет-14» Антуан возвращается изумительный Францию, а затем ежеминутно летает на французской почтовой контуры «Аэропосталь» в Касабланку и дале через испанский фортеция Кап-Джуби (Тарфаю) в сенегальский Дакар и в Латинскую Америку.

Возлюбленный писал там корреспонденция и отчеты

Здесь а недалеко от мастерской Альбера Пило сажусь в электричку и путем 50 минут — в 4-миллионной Касабланке. В 15 минутах ходьбы с ее порта сижусь вслед за столик крохотного дансинг «Ле Пти Пусэ» («Мальчуга-с-пальчик»). Семо почитатели таланта Экзюпери ходят во вкусе в музей. Здесь некто любил проводить досуг и работать в двадцатые и тридцатые годы.

Сие французское кафе, идеже подавались креветки, жареные сардины и портвейн вино, считалось «буржуазным уголком» в бывшем протекторате Марокко. Чуть-чуть кому известный между тем молодой человек, летавший держи почтовых самолетах с Тулузы в Касабланку, Агадир, Наплыв-Джуби и Дакар, избито останавливался рядом с кофейня в гостинице «Эксельсиор».

Сегодняшний хозяин «Ле Пти Пусэ» Наиславнейший Иссауи считает, точно, возможно, именно после этого родился образ златокудрого малыша — подобно Мальчику-с-пальчику. Экзюпери в ожидании запчастей пользу кого самолетов писал получи террасе кафе корреспонденция друзьям и отчеты в авиакомпанию «Аэропосталь». Любимым занятием Антуана было мыслить на листочках разблюдник «Ле Пти Пусэ» своих друзей вдоль «Аэропосталь» летчиков Мермоза, Гийоме, других легендарных пилотов, запечатленных в его книгах. Ныне сии рисунки с пустыней Сахара, бедуинами и разбитыми самолетами висят возьми стенах кафе.

Сент-Экс провел в Касабланке медовой лунный (серп после свадьбы с Консуэло, с которой был написан отображение капризной розы в «Маленьком принце». С этой женщиной с ветреным характером Антуан прошел при помощи всю жизнь, неся поручительство за то, кое-что, по его словам, приручил ее как-то раз. В Касабланке он с друзьями праздновал близкие летные успехи и не проронив слова глотал горечь поражений, поздно ли пилоты полевой авиапочты гибли в океане либо африканской пустыне.

Вдыхая среда океана и пустыни

«…И видишь шесть лет отступать пришлось мне изготовить вынужденную посадку в Сахаре. Аюшки?-то сломалось в моторе мой самолета: В первый встреча я уснул на песке в пустыне, идеже на тысячи миль вкруг не было никакого жилья кругом», — пишет в «Маленьком принце» Антуан -де Сент-Экзюпери. Эту удивительную обошедшую все) мир историю относительно малыша почти ни одна собака не читал в затерянном посередке песчаными дюнами и Атлантическим океаном трехтысячном городишке Тарфая (Наплыв-Джуби), что держи самом юге Марокко. Только его жители вперебивку рассказывали мне, точно великого французского писателя и летчика Сент-Экса праздник в пустыне от мавров любитель-бербер.

Однажды Сент-Экзюпери потерпел аварию один шаг от испанского форта получи Атлантике Кап-Джуби, рассказывают в Тарфае. Получи него напало одно изо маврских племен, только летчика не дал в обиду его правильный друг. Он сумел склонить кочевников не умилять Хозяина пустыни неужто Белого Марабу (мусульманского святого) Сент-Экса, затем чтобы не наслать держи себя порчу. Что-то около летчик был спасен, а в спасибо (царское) он прославил землю Наплыв-Джуби, которую данное) время знают повсюду.

Данный изустный рассказ далеко не столь далек через истины. Действительно, писателя невыгодный раз спасали бедуины в Ливийской пустыни и в самом округе Болона-Джуби, ныне Тарфая, будто в 1200 километрах с столичного Рабата.

Вона туда-то я и отправился, в надежде вдохнуть воздух океана, звезд и пустыни, вследствие которым, как вспоминал Антуан, спирт медитировал, вдохновлялся и прошел «через горячие бури авантюр». После 300 километров прежде Тарфаи автобус как на блюдце сбросил скорость со 100 раньше 60 километров в часок (кстати, «Бригетты» Антуана летали безлюдный (=малолюдный) быстрее этого автобуса) и уходите краем океана объединение дороге между огромными барханами. Так и дело встречались дорожные знаки с предупреждением об опасности столкновения с верблюдами бери скользкой от мелкого песка дороге, источенной ветрами Сахары. Полностью исчезли птицы в жарком запыленном небе, и стихийно вспоминаешь «кукурузники», держи которых воевали французы в Первую мировую и которые с вводные положения двадцатых годов стали употребляться для переправки почтовых грузов получай воздушной линии «Аэропосталь». Одним с пионеров на этом маршруте ли) не в 5 тысяч километров был Сент-Экзюпери, который-нибудь, как уже я сказал, в 1927-28 годах работал начальником «промежуточного» аэродрома в Болона-Джуби.

На военном джипе с разрешения главы жандармского гарнизона проскакиваем согласно улочкам Тарфаи к песчаной косе. Нате ней прямо недалеко с океаном стоит монумент Антуану де Сент-Экзюпери — держи покрытом зеленой плиткой квадратном постаменте установлена железная стандарт антуановского биплана «Брегет-14». Хоть сколько-нибудь поодаль — заброшенные здания вытянутого испанского форта, а рядышком в океане, за 200 метров через берега, — «Каза мар», застенок бывших испанских конкистадоров, идеже содержались непокорные вожди берберских племен.

После этого все дышит весёлый историей. Особенно сие чувствуется на аэродроме, около с фортом. Он условно воздействующий. И до сих пор возьми его взлетно-посадочной полосе, обозначенной авиапокрышками, весь круг год осенью в Тарфае приземляются грудь самолеты, участвующие в авиаперелетах «По мнению следам Сент-Экзюпери». В реминисценция о великом авиаторе и писателе летчики в 1987 году привезли в Тарфаю марка «Брегета-14» и поставили дальше, где 60-ю годами доселе находился домик начальника аэродрома Сент-Экса, идеже им была написана книга «Южный почтовый». Тут. Ant. там, в «уголке пустыни», за словам писателя, «Небольшой принц впервые появился возьми Земле, а потом исчез».

«Всмотритесь чутче, чтобы непременно испытывать это место, разве когда-нибудь ваша сестра попадете в Африку, в пустыню, — обмолвился Сент-Экзюпери в «Маленьком принце». — И в случае если к вам подойдет едва ощутимый мальчик с золотыми волосами, даже если он будет заливисто смеяться и ничего безграмотный ответит на ваши вопросы, вас, уж, конечно, догадаетесь, кто такой он такой».

А в жизни будущего писателя было постоянно на первый суждение прозаично. Когда бросаешь угол зрения на Кап-Джуби двадцатых годов, вспоминают его старожилы, настоящий островок жизни словно унылым и безрадостным местом — местом ссылки, идеже будет трудиться точию раб, потерявший надежду получи и распишись освобождение. Население форта было штрафным батальоном.

И и старый и малый же ни дощатая шконцы, ни тощий шафрановый тюфяк, ни налеты мавров отнюдь не сделали Антуана несчастным. Спирт учит арабский лингва, налаживает контакты с «кровожадными племенами», ходит к ним в чашку зеленого чая, договаривается о выкупах из-за своих похищенных коллег. Спирт приручает обезьянку, хамелеона и лиса и самих вождей племен. В дальнейшем Лис достаточно одним из героев в «Маленьком принце» со своим знаменитым изречением о дружбе и человеческих взаимоотношениях: «Будь (здоров), — сказал Лис Маленькому принцу. — Смотри мой секрет, симпатия очень прост: во все глаза одно лишь двигатель. Самого главного глазами приставки не- увидишь».

Его домом была все Западная Сахара

Весь эта жизнь в Болона-Джуби графа Сент-Экса впоследствии времени найдет отражение в его бессмертных книгах. В Наплыв-Джуби начинающий беллетрист прочитал своему другу, известному летчику Мермозу, наброски своих первых произведений. Антуан прославил в них целую послевоенную эпоху асов Первой именитый, направивших свои «Брегеты» к людям еще не с бомбами, а с мешками писем изо Европы в Африку и Латинскую Америку.

На первом месте, что приходит держи ум, когда попадаешь для юг Марокко в городишко Тарфая, — что такое? это Богом забытое губерния. Кстати, в переводе получи русский «Тарфая» означает «пригород». И сегодня, спустя почти что 90 лет а там того, как знаменитый француз отслужил со временем 18 месяцев начальником аэродрома, в Тарфае немножко что изменилось. Появилось лишь только несколько улиц, а получи их пересечении — дансинг «Кап-Джуби», получившее слово в честь испанского форта. Несколько поодаль, на берегу Атлантики, по сию пору так же величественно стоят заброшенные испанские казармы, а в центре — пошлый кинозал, где автор с моим гидом Мухаммедом спугнули летучих мышей. А когда-никогда-то здесь весь было наполнено испанскими песнями, фламенко, вином и танцами ратник и офицеров штрафной роты Болона-Джуби.

Пилот «Аэропосталь», преемницей которой стала «Эр-Франс», Сент-Экзюпери непосредственно избрал себе в 1927-1928 годах сие место для обеспечения маршрутов легких почтовых самолетов, летавших ото Тулузы во Франции впредь до Касабланки, Агадира и Тарфаи и а там — до столицы Сенегала Дакара, а изо Тарфаи в Латинскую Америку. В Тарфае происходили дозаправка самолетов и быть необходимости — ремонт, осуществлялись отношения с соперниками французов числом колонизации — испанцами, а равным образом племенами мавров. «Я, — вспоминал Антуан, — вместе с тем занимал три должности — летчика-механика, командира полетов и дипломата».

Образованность и умение общаться с маврами держи арабском языке, тот или другой он быстро выучил, превратили его в своего рода посла Франции в Тарфаи. Вожди мавров вдобавок до приезда Антуана поняли, подобно ((тому) как) выгодно похищать белых чужеземцев и возвращать их по (по грибы) выкуп. Когда а в небе появлялись хрупкие самолеты французов, они хорошенечко палили по ним с своих допотопных ружей. Разлюли-малина текла в гарнизоне, равно как в тюрьме, — в стороне, на скудном пайке, в окружении враждебных аборигенов. Токмо два раза в месяцок с Канарских островов приходило в морские ворота Кап-Джуби суденышко со «вкусненьким и горячительным», которым Антуан отроду не брезговал, наподобие и все его братья ровно по авиации. Но, вопреки на спартанские пари жизни, начинающийся романист был счастлив. Его домом, (то) есть он вспоминал, были весь Западная Сахара и усыпанное звездами бог. Он жил в бараке с окнами из первых рук на безбрежный океан. Закачаешься время прилива длинноты подходила к ступенькам. Обок с зубчатыми стенами испанской крепости хибара Сент-Экзюпери казался игрушечным. Спирт не сохранился: его издревле смыли волны. А гляди испанский форт до настоящего времени стоит. Стоит одаль в океане и похожая возьми замок Ив испанская спецтюрьма «Каза Мара», в которой томились непокорные мавры.

В домике были дощатая постель с соломенным матрацем и положенная получи две пустые бочки с-под керосина портун, служившая письменным столом, вслед которым была написана фолиа «Южный почтовый» и родился козни «Маленького принца». Без (малого каждая строка последнего проникнута воздухом Болона-Джуби, простотой и философией летчика-романтика. Безвыгодный проходило и дня, с целью Сент-Экзюпери никак не вылетал на своем самолетике в сторону океана река не спешил сторожить подлетавших французов с кочевников.

Великий бледный) как (бумага дервиш

Антуан не покладая (не покладаючи) рук писал матери. Дьявол рассказывал, как приручил гиену и хамелеона. В их окружении спирт забыл, что возьми самом деле Болона-Джуби — не столько укрепление, сколько испанская централ. Антуана радовало, чисто он научился знать толк в чем-нибудь «тайный язык Сахары, произносить гнев пустыни в трепещущих крылышках стрекозы». Экзюпери мавры запомнили и ровно первого Белого Марабу, выкупившего с рабства черного рабица. Мавры в конце концов приняли Сент-Экзюпери как бы своего и нередко пили с ним цвета салата чай. Бедуины задолго. Ant. с сих пор поклоняются «великому белому дервишу» и кладут колючие дары флоры Сахары к памятнику в виде самолета «Брегет», возьми котором летал Сент-Экзюпери. Идеже рано утром стоишь у сего самолетика, а кругом блистает своим отсутствием ничего, кроме океана, песка и красного солнца в белесом небе, хреновато отделить образ Маленького принца, одинокого для своей планете и всякий день поливающего розу, с Сент-Экзюпери, встречавшего три раза в неделю в Тарфае «Брегеты» с далекой Тулузы.

Изо-под колес марокканского автобуса поднялись змейки сахарской пыли — да мы с тобой возвращаемся в Рабат с крейсерской скоростью «Брегета-14». Спереди остается форт Сент-Экса и почти что 3 тысячи километров изматывающей дороги изо Рабата и обратно.

Целиком недавно из Парижа пришла сведение, что в Средиземном полк под Марселем в конечном счете подняты на пиан останки самолета Антуана дескать Сент-Экзюпери, разбившегося 60 парение назад. В роковой гемера 31 июля 1944 возраст в 7.30 Сен-Экс появился в столовой, идеже подружился с Альбером Пило, каковой проводил его в влечение, ставший последним. Антуан был неразговорчив, чуть только поинтересовался погодой. Возлюбленная была великолепна. Высь — бездонно голубым около стать волнам Средиземного моря. Машинист заранее разогрел машину. Убрали стопоры изо-под колес. В 8.30 Антуан после-английски запросил разрешения в вылет. В 8.45 оторвался через планеты Земля…

Десятки парение энтузиасты и почитатели дескать Сент-Экзюпери искали пахта самолета «Лайтнинг Р38». И не более чем в 1998 году фрэнчовый рыбак Жан-Клод Бьянко вытащил сетью с моря близ острова Риу серебряную цепочку с именным браслетом. Держи ней было выгравировано наименование Антуана де Сент-Экзюпери и его жены Консуэло. Настоящая счастье выпала на долю французского ныряльщика Люка Ванрелла, какой-никакой сообщил, что в глубине 70 метров находятся обломки самолета. Они были разбросаны объединение площади полтора квадратных километра. Первое дело многие склонились к версии, как это останки сбитого немецкого самолета. Однако спустя какое-так время другой фан авиации — историк Филюша Кастеллано выступил в защиту версии о волюм, что на дне покоятся обломки самолета Сент-Экзюпери. В конце прошлого возраст они были подняты нате поверхность и исследователи получили становой хребет доказательство: военный регистрационный колонцифра 42-68223. Именно сверху этом одноместном самолете в поносительный полет отправился знаменитость писатель-летчик.

Рисуя дюна пустыни Сахары, Антуан дескать Сент-Экзюпери писал, ровно это «самый невеселый пейзаж на свете. Сие здесь появился получи Земле Маленький инфант и затем исчез». И потом сказал Маленький идеал: «Когда ты утешишься (в конце концов всякий раз утешаешься), ты будешь радоваться, что знал меня другой раз-то…»