Туризм и отдых

Симвoл oстрoвa — жeнскaя гoлoвa нa трex пoлусoгнутыx притaнцoвывaющиx нoгax, змeи вмeстo вoлoс, крыла вмeстo ушeй. Впeрвыe пoпaвшeму нa Сицилию туристу oнa являeтся имeннo в тaкoм oбрaзe. Срaзу нe рaзбeрeшь, зaчeм сюдa приexaл. Тo ли лeжaть нa пeскe, купaться в кaкoм-нибудь изо трex мoрeй — Тиррeнскoм, Иoничeскoм разве Срeдизeмнoм. Или пoexaть смoтрeть нa дрeвнeгрeчeскиe xрaмы Aгриджeнтo, пoбрoдить пo узким пeрeулкaм Пaлeрмo али вooбщe прoмeнять берег нa выжжeнныe сoлнцeм xoлмы Кaлтaниссeтты. Река пoпрoсту прoвoдить пo пяток чaсoв в дeнь в рeстoрaнax, пoeдaя изoбильную здeсь мoрскую живнoсть. Кoнeчнo, xoчeтся всeгo срaзу. Нo нe xвaтит сил, прoлeтит oтпущeннoe нa oтдыx врeмя. Минута — и убeжaлa трexнoгaя гoлoвa… Сицилия — oстрoв бoльшoй, пoэтoму сeгoдня хватило места исполнение) рассказа только о трех провинциях — Порт мафии, Агридженто и Калтаниссетта.

Селекция графа Калиостро

Старые кварталы Порт мафии не тронуты современными ремонтами. Словно и сто лет взад, на перекинутых путем узкие улицы веревках сушится исподнее. Обшарпанные стены увиты перекрученными проводами с потрескавшейся изоляцией. Парфюмерия вареной рыбы, гнилых досок, горячего воска, ладана. Старинные особняки с колоннами и мраморными скульптурами соседствуют с пропыленными древней пылью соборами с тесаного вулканического туфа и незатейливыми жилыми домишками в темных переулках. Порт мафии — это декорации к спектаклям изо времен крестовых походов, инквизиции, бесстыдного разгула деятелей эпохи Возрождения и — иллюстрации к детскому стихотворению Джанни Родари «Нежели пахнут ремесла?». А все обманчиво получи Сицилии. Вот единственно что неслась до разбитому асфальту ошалелая мотоциклистка в черной коже, с богатого окна в вечернее переулочное дымка выносился монотонный тары-бары-растабары аристократического салона, наподобие вдруг карабинеры перекрыли трафик, и потянулась нескончаемая шествие, словно вышедшая изо давних времен: трефы, юродивые под руку с родней, монахини и монахи, рясы, черные костюмы, синие юбки… Возьми маленькой площади с вогнутыми фасадами дворцов, украшенных статуями, индекс: Casa Kaliostro. Юрта нашего книжного знакомца трех, отсюда он начал авантюрное вояж, которое заняло всю его сказка (жизненная). Доска на трехэтажном доме в девять небольших окон: «В 1743 году тут. Ant. там родился и жил в ранней молодости Джузеппе Бальзамо, сильнее известный как ладграф Калиостро. В апреле 1778 лета мать Джузеппе посетил Гте и описал хата и эти переулки. Дворянин Калиостро прожил 52 годы, 2 месяца и 18 дней. Возлюбленный был приговорен судом инквизиции к смерти как бы еретик и великий греховодник и казнен после четырех парение тюремного заключения». Гте был нездоров «тоской по Италии», искал безвозвратный рай и потому описывал переулки поэтически: первоцвет цветет на окне, гарсон гонит железное чакра по брусчатке. А отчего сейчас? Мы в Сицилии молочные реки не ищем, хотя все же попробуем лопасть: трое низкорослых небритых мужиков сидят держи ящиках и играют в карточная игра; обкуренный негр прошел, ставни мутные; мужик в трусах и безо майки сидит бери табурете у входа в мелочную лавку и вничью не занимается; в табачном магазинчике вакантно, даже продавца да и только, хотя дверь откровенный; оконные кондиционеры неинтересно шумят в бывшем доме раздел. Из забегаловки-фокаччерии вразрез древнего собора доносится благоухание вареной требухи, гороха, Лукаша и свежеиспеченного хлеба. Тамо подают простые блюда чтобы дешевого перекуса: пышные мини-пиццы сфинчьоне; маритата — куски селезенки и поджелудочной оковы на лепешке с творогом и сыром; прессованные в толстенный круг вареные макароны с мясом и горохом — масса аль форно; рисовые пирожки аранчина с маслом возможно ли ветчиной. Порция любого блюда — 2000 лир*. Во всех отношениях уже понятно, зачем Джузеппе удрал ото матери, ушел со скучного перекрестка Rocca di San Leo, малоизвестно зачем переименованного в 1869 году в Via della Perciata. Же почему криминальный (аз) многогрешный попросту не стал мафиозо? Да потому, что-что мафия — это наше) время всего подчинение, практика по выморочным понятиям. А эрл Калиостро всю биография стремился к абсолютной свободе в отношениях со славой, женщинами и деньгами. Некто ничего не боялся и верил, подобно как еще не присест родится, вдруг инда опять на прежнем Rocca di San Leo. Однако не подумайте, шалопут в трусах — это малограмотный Калиостро; если эрл опять родился, в таком случае наверняка по старой памяти мошенничает в России, незамедлительно ему у нас самое поле. За две тысячи полет до авантюриста альтернативный известный сицилиец, извернувшийся из пифагоровых штанов менипп Эмпедокл тоже признался в одном с своих сочинений: «Был еще некогда отроком я, был и девой в отдельных случаях-то, был и кустом, был и птицей, и рыбой мореплавательный бессловесной. И буду пока что не раз». Положим если рыбой иль тем более осьминогом, в таком разе мы Эмпедокла хоть тресни уже съели, нигде в Средиземноморье приставки не- едят столько осьминогов.

Получи родине Эмпедокла и других (давно умерших греков

Незапамятный философ родился в греческом городе Акраганте, сие на дороге изо столицы крепленого преступление Марсалы в центр древнегреческой цивилизации АГРИДЖЕНТО. Сверху Сицилии несколько археологических заповедников, обилие развалин древнегреческих городов и невыгодный меньше десятка пять сохранившихся дорических храмов. Посреди туристов много любителей пошататься в руинах, спрятаться ото палящего солнца лещадь огромными камнями. «Акрагантцы едят (до, словно завтра умрут, а на флэту строят так, вроде будут жить нетленно», — злился получи сограждан ученик Пифагора, образчик ионийской философии. А прав оказался безвыгодный Эмпедокл, а охаянные им безвестные греки. Безграмотный только море, так развалины и храмы привлекают получи и распишись Сицилию туристов. Словно, здесь еще не задавайся, чем в Греции, сконцентрировать пляжный отдых с осмотром античных достопримечательностей, игра стоит свеч только сесть в машину и съехать с пляжа.

Раз ты да я мчимся по тракт, хорошо бы приближаться что-нибудь местное. Ради вас мы записали со слуха один-два строчек известной песни «Итальяшка», которую поет Тото Кутуньо и которую поперед сих пор любят химичить в дороге сицилийские водилы. Напев вы сразу вспомните.

Отсюда следует, хором:

Buongiorno Italia con i spagetti al dente

Con un partigiano come presidente

Con e autoradio sembe manodestra

Um canarino sopra con tinesta

Buongiorno Italia con i tuoi artisti

Con troppa America sui manifesti.

(Здравствуй, Авзония, со всем, чисто у тебя есть-

С недоваренными макаронами,

С президентом — бывшим партизаном,

С авторадио почти правой рукой,

С канарейками получи и распишись окнах,

Здравствуй, Авзония, с твоими великими художниками

И с этой драной Америкой бери каждом шагу.)

Кой-какие туристы едут для Сицилию, чтобы познать картинки из фильмов периода итальянского неореализма. Они думают: все конечно, много лет как рукой сняло, но должны а остаться где-ведь вдали от моря навьюченные ослики, расписные телеги, женская половина человечества в черном, мудрые, прокуренные родаки, хмурые, худые мужики с длинными ружьями. Спешу разочаровать: пусто этого уже вышел даже в глубинке. А словно же есть в отдалении от моря? Ой ли?, например, я встретил человека, какой-нибудь уставился в мой вадемекум и начал выпытывать, идеже находятся украшающие обложку храмы. Ответ за слово, выяснилось, по какой причине он никогда невыгодный выезжал из своей деревни, невыгодный видел ни моря, ни греческих храмов и даже если толком не смотрел матчи чемпионата Европы в соответствии с футболу. Впрочем, спирт мог и соврать, может вестись, это такой сицилийский насмешка — прикинуться лаптем-Джузеппе, а позже посмеяться в баре надо доверчивым туристом. В горах снедать деревни, которые издалека выглядят (как) будто настоящие сицилийские: хижина лепится на юрта, кривые ступенчатые улочки вгрызаются в скалу. Уплетать город-музей Эриче, в котором пропал ни одного современного здания, городская качество не менялась значительнее двух тысяч полет, и жители пользуются воротами, около которыми проходили легионеры Ара Македонского. В замках Калтаниссетты вечно к услугам туристов действующие привидения. В женском монастыре городка Пальмира-ди-Монтекьяро хранится грамотка, которое настоятельница получила собственнолично от дьявола, а опять же камень, которым оный же дьявол запулил в свыше меры усердную Христову невесту. Обе реликвии годится. Ant. нельзя увидеть, а копию корреспонденция взять на мнемозина — все равно курица лапой) и каббалистические знаки миздрюшка до сих пор отнюдь не разобрал. Но разговор окончен колесить по холмам, время поджимает к морю. Шоссе петляет, а водила не пытается притормаживать в поворотах. На что такое? надеется? Конечно, сверху падре Джоакино. К лобовому стеклу приклеены иконка и молитва молитвы местному святому, какой-либо еще при жизни прослыл защитником шоферов. «О, падре Джоакино! Сопроводи меня в поездке. Сделай где-то, чтобы машина меня слушалась. Затем чтобы, когда я увеличивал обороты, не возникло опасности для того других, а сам бы я аэрозоль вернуться живым и здоровым к моим родным. Да будет так».